Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода…

Спустя семь часов полета от Москвы до Южно-Сахалинска пассажиров вытряхивают из самолета, как пыльный коврик.
В Южно-Сахалинске: снег с дождем. Самолет садится, словно пингвин в снеговой пустыне на гнездо - высиживать белое безмолвие.
Рыба-остров, кругом вода, сверху, снизу и далее везде. 
И хотя потом все сахалинцы поголовно, радостно улыбаясь, заверяют в один голос, что все это – сюрпризы природы и в октябре обычно на Сахалине бабье лето, но, утопая в снежной каше по самую макушку, в это не очень верится. 
Наверное, пророк Иона, оказавшись в чреве кита, удивлялся не меньше, чем впервые попавший на Сахалин. 
В Москве 5 часов утра, а тут полдень. Плюс семь часов. 
Что хорошего может быть, когда улетаешь на плюс семь часов вперед, как будто заглядывая в ближайшее будущее. Через семь часов тебе упадет кирпич на голову. Раньше ты об этом не знал, а теперь знаешь. И тебе от этого легче! 
Лента на выдаче багажа вертится бесконечно долго. Ни чемоданов, ни обещаний, что они когда-нибудь были и будут. Один из писателей с тоскою смотрит в дырку от бублика. Дюжий парень лениво переругивается с охранником: я тебя еще встречу. А чемоданов нет, как и не было. Все чемоданы остались в прошлом. Ежели, к примеру, вернуться на семь часов назад, то они, возможно, и обнаружатся.
Сахалин: я тебя еще встречу. И – встретил! Каторжный остров. Все, как у Чехова: 
И опять возражение со стороны доктора:
– Неправда. Ничего ваш Сахалин не дает. Проклятая земля.
– Позвольте, однако, – сказал один из чиновников, – в 82 году пшеница уродилась сам-40. Я это отлично знаю.
– Не верьте, – сказал мне доктор. – Это вам очки втирают.
За обедом же была рассказана такая легенда: когда русские заняли остров и затем стали обижать гиляков, то гиляцкий шаман проклял Сахалин и предсказал, что из него не выйдет никакого толку.
– Так оно и вышло, – вздохнул доктор…
За какие такие заслуги, спрашивается, его прозвали Южным? Никакой он не Южный, а Северный… полюс! 
Наверное, в будущем, когда мы все переселимся обратно в океан, наша среда обитания - только снег с дождем – все станет на свои места. Небо возвратится наверх, а земля вниз. 
Но сахалинец – народ спокойный и потому все время бодрый, видать, что бывалый. На острове случается всякое, бывает и землетрясение, и наводнение. Если часто расстраиваться по пустякам, то лучше пойти сразу утопиться в Охотском море. Благо оно тут везде. Просто сегодня, 1 октября, оно случайно упало нам на голову! Или, если мы на другом краю земли, в Москве, все ходят вверх головой, а тут - вниз. Поэтому море вместо неба, а небо вместо моря. Вместо чемоданов – хрен с маслом!
Так и запишем…
Кучка сиротливо жмущихся и сонно щурящихся писателей - у краеведческого музея, словно экспонаты. Музей сохранился со времен японской оккупации острова. Зелень деревьев, пышущая бодростью и совершенно не желающая считаться с тем, что пришла зима. Японский сад и белые хлопья снега, где-то тут в кустах должна быть бамбуковая хижина Басё! Но вместо этого - две пушки: одна самурайская, маленькая, словно миниатюрная, у японцев все маленькое и миниатюрное, земли-то кот наплакал. Зато у нас - хоть отбавляй, что ни пушка, то – царь! Береговая, здоровая, дура. И как только мы проиграли им Цусиму?
Краеведческий музей, построенный в стиле дворца японского императора. Покатая крыша, как у пагоды. В центре дворика брызжет весельем фонтан, словно неиссякаемый источник оптимизма сахалинцев. 
Сахалин - бывшее губернаторство Карафуто. Это название восходит к айнскому «камуй-кара-путо-я-мосир», что означает «земля бога устья». Айны («Настоящие люди») – коренные жители Сахалина, загадочное племя с европейскими чертами, которое прибыло чуть ли не из Австралии. Или упало с неба, с Сириуса!
Остров переходил из рук в руки, как победная чаша по кругу, то русским, то японцам. В 45 году после поражения в Великой отечественной войне японцев выгнали с острова, вместе с ними и заодно айнов, хотя последние всегда враждовали с японцами. Сталин посчитал, что айны сотрудничали с японцами, но это не так, потому что они были здесь всегда. У многих городов японские корни, как если бы девушка в замужестве носила фамилию Иванова, а потом, выйдя замуж, стала Сидоровой...
У входа в музей драконы охраняют седую древность Крафуто, как Бронзовый Ильич на площади – советскую. А другой и нету. До революции Сахалин был каторжным, потом японским, а после 45-го – советским.
Краеведческий музей - чуть ли не единственное, что напоминает о японцах. Еще на улице Ленина есть какой-то недострой, над ним баннер: «Продается». Лет восемь тому назад здесь был заложен центр японо-российской дружбы.
Японцы выделили на строительство центра свою долю, что-то около 5 миллионов долларов. Строительство началось и тут же героически закончилось, как Цусима. Теперь вот эти руины хотят продать. Весьма возможно опять японцам!
На остановке какая-то закутанная дама с сизым носом в надежде найти сочувствие спрашивает: «Что делать?». Она ведь не знает, кто есть что, но, словно чует что ли. И именно поэтому, словно бы налаживая контакт с читателем, хочется ответить: «Читайте Чехова, там все написано…» Чехов тоже как-то кисло отзывался о сахалинском климате, в том смысле, «что климата здесь нет, а есть дурная погода».
После того, как снег входит не только в нашу жизнь, но и проникает за воротник, в ботинки, всюду, начинаешь ощущать себя немного каторжником. 
Сахалин – это навсегда. 
Оглядываюсь по сторонам в надежде отыскать какие-то проблески, намеки на тепло. Южно-Сахалинск со всех сторон окружают сопки. Сопочки, так, почти влюблено, говорят сахалинцы. Собственно, весь Сахалин - это сопочки и море. И еще в Южном всем желающим показывает «Горный воздух», с которого Сахалин зимой съезжает вниз, а летом катается на канатной дороге.
Но я желаю одного: тепла и спать, чтобы уже не пр(2 место). осыпаться…
Но вечером, когда с сопочек спускается на город тьма вселенская, мы едем к морю. Посмотреть ему в глаза: как не стыдно ссыпать нам на голову всякую пакость, мы ведь всего лишь гости, даже не японцы!
Ночью на море, когда не видно низги, к берегу возле Корсакова подползает гигантская светящаяся медуза. Так здесь называют СПГ, установку сжиженного природного газа.
Корсаков во тьме. На месте Корсакова было айнское поселение Томари-Онива. Перекопанный, перекошенный город, водитель начинает плутать, в результате мы окончательно запутались и встали. В обочину врос одинокий айн. 
- Где порт, - спрашиваем мы, айн, словно изваяние, немногословен:
- Там! 
И мы едем туда, куда указал айн. Огороды, ухабы, бетонная стена…плача…
Через весь остров с берега на берег протянут газопровод. Говорят, когда его прокладывали, то разбудили медведей, а голодный медведь зимой – шатун – самый что ни на есть опасный зверь. Медведи в отместку стали нападать на людей и утолять ими голод. Теперь благодаря газовикам на Сахалине есть медведи-людоеды, а газа на Острове почти нету. 
СПГ скармливает из длинной светящейся аспидно кишки газ танкерам, которые уходят в неизвестном направлении, словно мечты. 
И так тут со всем. Газ и нефть добывают, но ни газа, ни работы, ни даже денег за то, что трубопровод прошивает остров насквозь, словно иголка стог сена, нету. В море полно рыбы, но на прилавках ее не найти. Разве что только на рынке.
Люди живут бедно, как во времена Чехова. Или бегут отсюда.
Море в ночи напоминает сжиженный газ. Оно маслянисто плещет волной, подкрадываясь к ногам, словно что-то сказать хочет. Но безмолвно, как рыба… 
…Обратный путь пролегает между озером Тунайча и проливом Мордвинова. Проезжаем Весточку. Здесь машины на нейтралке вместо того, чтобы катиться под горку, медленно, но неуклонно взбираются на пригорок.
Но мы не удостоились чести. Крутились с полчаса на Весточке под пламенные заверения водителя, что вчера со своей девушкой они это место обнаружили. Ну может быть вчера, да еще с девушкой. – Охотно верю. Тут не только машина на гору на нейтралке взберется, а вообще можно улететь и куда подальше Сахалина!
Загадочный остров! Рыба-остров. Сахалин напоминает идущую на нерест рыбу. 
Сахалин – это остров, на который попадаешь один раз в жизни. Но зато навсегда. Обратно он (она?) тебя уже не отпускает. 
Даже во сне!

Рассказ Игоря Михайлова  - победителя 1-го этапа Пятого конкурса "Север - страна без границ" (2 место, 1 этап).